Регламент, который жестко задает временную, а значит и содержательную структуру выступления, побуждает меня начать с рассказа о драгоценных эпизодах общения с А. Н. Леонтьевым. Это были и прямые и косвенные контакты. Помнится, в 1969 году, когда в издательстве "Молодая гвардия" редактировалась в "Эврике" моя книга "Человек среди людей", в том же издательском коридоре я наткнулся на комнату с табличкой на двери "Жизнь замечательных людей". Обрадовался, что искать не надо, зашел и изложил свой замысел: хочу, мол, написать для ЖЗЛ книгу о психологе Л. С. Выготском. Сидевший за столом зав. редакцией, высокомерно возразил: "А вы уверены, что это замечательный человек?" На столе у зава лежала только что вышедшая в серии книга, на обложке которой значилось: "Насер". Кажется, "Гамаль Абдель". "А вы уверены, что это - я показал на книгу - замечательный человек?" А в редакции серии "Эврика" мне сказали, что автором книги о Насере был как раз зав. редакцией...
Своим замыслом книги о Выготском я поделился с Л. И. Божович, Д. Б. Элькониным и, конечно, с А. А. Леонтьевым, который меня тоже очень одобрил. И, когда я был у него в гостях, он связал меня по телефону с Алексеем Николаевичем. Это был наш единственный, незабываемый разговор. Алексей Николаевич рассказал мне много интересного о стиле работы Льва Семеновича, о его коллекционировании изданий "Гамлета" и т. д.
Книгу о Выготском потом, слава богу, написал Алексей Алексеевич. А моя книга, может быть, еще впереди.
Но самое поразительное другое. Когда уже в студенческие и послестуденческие годы я читал некоторые тексты и слушал лекции о психическом развитии дошкольников, особенно места, где речь шла о психологии игры, меня охватывало странное состояние "Deja vu". Мне казалось, что я уже об этом многое знаю. Объяснить было невозможно. И вдруг...
Но еще одно воспоминание. Во время Великой Отечественной войны наша семья оказалась в Ашхабаде. Мама стала воспитательницей в детском саду (у нее было дореволюционное гимназическое педагогическое образование, а в Белоруссии в полесском местечке, теперь это город Наровля, она заведовала районной библиотекой). И вот как раз в 1942 году ее направили в тамошний институт усовершенствования, а я неизменно сопровождал ее и укладывался на пол перед открытой дверью небольшого лекционного зала. Потом кто-то из руководителей в шутку сказал, что Яше тоже следует выдать свидетельство о повышении квалификации... Самое интересное - другое.
В 1983 году вышла книга "А. Н. Леонтьев и современная психология". И вот, в воспоминаниях Н. Г. Морозовой "От первой до последней встречи" читаю: "В письме от 7. IV. 1942 г. из Ашхабада Алексей Николаевич пишет о своей насыщенной работой жизни". Здесь много интересного, но подлинным озарением для меня было - "...и еще веду семинарий исследовательского типа с местными городскими дошкольными работниками" (стр. 262).
Так вот чьи лекции по детской психологии я слушал, когда мне было 8 лет. Кто знает, как эти яркие впечатления "работали" во мне всю последующую жизнь.